17 мая. Ташкент. «Вода – это жизнь» — эта старая истина вновь обсуждается на все лады в Узбекистане. Вроде так всё в водохозяйственной отрасли учтено, запланировано и оплачено, и вдруг на голову свалилась нерешаемая проблема. Сейчас речь идет не о высохшем Аральском море, с этим бедствием здесь уже привыкли жить. Беда пришла – откуда не ждали…
В конце апреля в Ташкенте прошел Международный инвестиционный форум. Говорили много. Обещали еще больше. Но вот была одна площадка, на которой пробовали (пока только пробовали) разобраться в реальной проблеме, которая уже становится реальной угрозой. Причем деньгами её не решить. Надо договариваться. А точек соприкосновения у спорщиков нет.
Речь о неожиданно очень горячей дискуссии на панельной сессии «Интегрированное управление водными ресурсами: устойчивое развитие сельского хозяйства, обеспечение продовольственной безопасности в Центральной Азии».
Давно подсчитано, что к 2030 году Узбекистану ежегодно будет не хватать 7 млрд. кубометров воды (25% от сегодняшних текущих объёмов, но растет население и всех надо кормить). Потому надо бы переходить к оценке воды как «экономического ресурса», который имеет свои затраты и ценность.
Управляющий директор и партнёр Boston Consulting Group (BCG) Игорь Алексеев: «Если собрать все инициативы по водосбережению в Узбекистане, потребуются инвестиции на $10 млрд. Из них 4 млрд. долларов — на инфраструктуру, в первую очередь, на насосные станции, бетонирование каналов. И около 6 млрд. долларов — это субсидии фермерам на водосберегающие технологии. Денег столько просто нет. Потому задача, которая стоит перед государством, — грамотно распределить эти ресурсы. То есть субсидировать там, где надо. А не там, где хороший знакомый».
Считается, что в первую очередь нужно обеспечить накопление воды в весенний период, строить новые дамбы, новые водохранилища. Второе — бетонирование каналов, на которое приходится 30% потерь по доставке воды от источников до хозяйств. По оценкам BCG, для этого надо $ 600 млн. долларов. Но эксперты BCG обнадеживают: такие работы обеспечат возврат инвестиций (возросшая прибыль фермеров) более 30% по IRR (внутренняя норма доходности).
Глава Отдела сотрудничества Посольства Германии в Ташкенте Майкл Виммер: «ФРГ направляет более $20 млн. для разработки управления водными ресурсами». И он же: «Мы много говорили о технических решениях. Но мы говорим о том, как поделить торт, но мы не говорим о том, как его испечь. Примерно через 30 лет все ледники в Таджикистане растают. Прогнозы мрачные. С 2050 года водосток Амударьи будет сокращаться. Воды там больше не будет».
Конечно, страна предпринимает усилия, чтобы «сдержать» ситуацию. 18 апреля президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев провел совещание по водному хозяйству. Прозвучали тревожные цифры: 1) каждый год 1 млрд. кубометров селевых вод утекает зря, 2) из-за низкого КПД каналов сельское хозяйство недополучает $4,8 млрд. в год (пятая часть ВВП страны). «Почему?» – интересуется Мирзиёев. Ответ: «Ветхие насосные станции еще советской постройки. Их не обслуживают уже 40 лет. Некоторые фермеры готовы взять насосы на свой баланс, но отсутствуют четкие условия. В итоге на питание насосов тратятся большие средства из бюджета». В результате было принято решение: в «проблему каналов» привлечь ГЧП (в узбекской интерпретации это «государственно-частное партнерство»), бюджет выделит $100 млн. Земли, введенные в оборот в результате орошения накопленной водой, будут предоставлены предпринимателям, создавшим резервуары, в безвозмездное пользование. Президент: «Бюджет купит 1000 лазерных нивелиров». Уже сегодня лазерными технологиями нивелированы 450 тыс. гектаров или 15 % орошаемых площадей. Мнение участника совещания: «Если такую землю увеличить вдвое, то будет сэкономлено еще 900 млн. кубометров воды». Тут же реплика: «Только эти лазерные «штучки» надо использовать по назначению. А не гвозди ими забивать». Речь о том, что, если будут 1000 новых лазерных нивелиров, надо еще 1000 специалистов, а где их взять в кишлаках?…
Пошла интересная дискуссия. Участникам совещания напомнили, что с 1 апреля размер субсидии на каждый гектар полей, на которых есть водосберегающая система, увеличен с 1 млн. сумов до 8 млн. сумов. То есть мысль такая: «Правительство даёт вам скидки, учите специалистов сами…».
Вода была предметом заботы для Мирзиёева с первых дней его президентства. Просто потому, что до этого он был премьер-министром. Знал, что где лежит и сколько стоит. Уже на третьем месяце своего президентства, в 2017 году, Мирзиёев взялся за проблему водоснабжения в городах. По данным Всемирного банка, потери питьевой воды в Узбекистане тогда составляли 469 млн. кубометров, или 32 % от общего объема произведенной питьевой воды. Президент учредил Госинспекцию по контролю за использованием питьевой воды при Кабмине. Подписал Программу комплексного развития и модернизации систем питьевого водоснабжения и канализации на 2017–2021 годы, постановление «О развитии систем питьевого водоснабжения и канализации», и вдобавок еще на эту тему Резолюцию «О дополнительных мерах». Не скажу про канализацию, это в Узбекистане экзотика, но по водопроводу статистика улучшилась: реконструированы 10,2 тыс. километров сетей питьевой воды, 1744 водонапорных башен и 1440 насосов. На это ушло 4,8 трлн. сумов в 2017–2021 гг., в том числе 2,2 трлн. сумов из государственного бюджета и $ 730,7 млн. от международных спонсоров. В результате, если в 2017 году по Ташкенту среднее потребление воды составляло до 1000 литров в сутки на человека (в Тель Авиве – 250 литров) то сегодня — 400 литров. То есть на 60 % снизили потребление воды. Смогли же… Но это – город. На тот период в Узбекистане числилось 11 тыс. сельских населенных пунктов, где проживало 49,3% населения республики. По статистике водопроводом было обеспечено 8 тыс. сел. Но количество действующих сельских систем водоснабжения – всего 4 тыс., остальные были разрушены. 43,5% сельского населения пользовались водой из открытых источников (каналы, реки собирали и хранили дождевую воду). Официально считалось, что у них есть привозная вода… В любом случае, в общем объеме коммунальному и промышленному потреблению отводится лишь около 10%. А 80 % потребления воды – это сельское хозяйство: орошаемая площадь в Узбекистане составляет 4,3 млн. га. И вот на этих миллионах гектаров проблема «застряла»…
Мирзиёев создал АО «Узбекгидроэнерго», которому подчинил все 6 водохранилищ страны, в том числе и сугубо сельскохозяйственные. Но одно дело – вырыть водохранилище. И совсем другое – чем его заполнить. Страна потребляет 50–60 кубокилометров воды в год, из которых только 12,2 кубокилометра формируются на территории республики, а остальной объем воды поступает извне – с ледников Таджикистана и Афганистана. К 2030 году дефицит водных ресурсов возрастет с нынешних 13-14% до 44–46%. Как считает Всемирный банк, это «сильный удар по сельскому хозяйству». Возрастет социальная напряженность. Раньше об этом умалчивали. Но волнения прошлым летом в Каракалпакии, в зоне высохшего Аральского моря, показали: узбеки и каракалпаки – это вовсе не «молчаливое большинство»…
Решать проблему взялась в том числе и наука. В Узбекистане с советских времен работали Ташкентский институт ирригации и механизации сельского хозяйства (ТИИИМСХ), НИИ водных проблем и ирригации, ГП Гидроингео, НУУз, ТГТУ, ТашГАУ, УзГИП, НИИ Гидрометеорологии и т.д. Сегодня много с них не возьмёшь, поскольку зарплата там на уровне $150 в месяц, что обеспечивает разве что биологическое существование. Хорошо еще, что в Узбекистане принято жить целыми «кланами», а в этом сообществе непременно есть и чиновники, и бизнесмены – поддержат… То есть наука работает.
Страна, добившись почти нормального водопотребления в городах, проводит много работ и на селе. Участники Инвестиционного форума, с которого мы начали свой рассказ, видят реальные достижения. Снова мнение управляющего директора Boston Consulting Group Игоря Алексеева: «Участники панельной сессии отметили создание правильных юридических и институциональных условий для реализации механизмов доступа к водным ресурсам на селе, совершенствование методов использования воды в сельском хозяйстве. Форум выработал новые идеи и рекомендации, которые обеспечат как аграрный сектор, так и водную и продовольственную безопасность в регионе». И как всё было хорошо после таких оценок… И тут…
Случилось нечто неожиданное, что перечеркнуло всю арифметику всех проектов. Афганские талибы потребовали свою немалую долю воды из Амударьи. Такого не было последние полвека. И вот талибы занялись ирригацией. Причем исходя из своего, «талибского» понимания проблемы. Ситуация следующая: на территории Афганистана формируется почти треть общих водных ресурсов Амударьи. Однако Афганистан использует только 6,25% от общего стока. А вот Узбекистан забирает 41,25%, Туркмения — 28,75% стока.
В 1946 году СССР и Афганистан подписали соглашение по Амударье, согласно которому Афганистан имел право забирать до 9 кубокилометров воды ежегодно. Пока Афганистан берет по 2 кубокилометра. Годовой сток Амударьи на территории Афганистана (это её приток Пяндж) составляет 19 кубокилометров, и полное использование Афганистаном своей квоты по соглашению 1946 года (половина стока!) коренным образом изменит водный режим в Амударье. «Global Infrastructure Fund»: «Этот вопрос обсуждался на международной конференции доноров по Афганистану в Токио, вызвав большой скандал. В частности, свое недовольство ярко выражал Узбекистан…». Талибы, естественно, на мнение соседей внимания не обращают. И уже строят большой канал Куш-Тепа как раз в том месте, где Амударья является пограничной рекой между Узбекистаном и Афганистаном. Стало быть, «узбекская водичка» потечет к талибам. Вице-премьер талибов Мулла Абдул Гани Барадар: «Пропускная способность канала составит 650 кубометров в секунду, что позволит питать земли в провинциях Балх, Джаузджан и Фарьяб. На строительстве работают 300 компаний, 6,5 тыс. рабочих. Завершение проекта намечено на 2028 год».
Канал увеличит потребление воды из Амударьи Афганистаном с 2 до 17 кубокилометров. Узбекистан потеряет 18% оросительной воды. Ташкент поступил сегодня, исходя из древней аксиомы: «Если не можешь предотвратить безобразие, нужно его возглавить». В Кабул была направлена самая представительная делегация Узбекистана лет за десять. В составе признанного тяжеловеса региональной дипломатии представителя президента Узбекистана Абдулазиза Камилова и спецпредставителя по Афганистану Исматуллы Иргашева. Талибам пообещали, что Ташкент берет на себя «техническую сторону проекта». А также готов курировать и другие водохозяйственные проекты соседей. Пока не ясно, поняли ли талибы это лукавство: узбекские гидрологи хотят обеспечивать режим пропуска воды и вести статистику забора воды, задвижки на инженерных сооружениях канала будут регулироваться узбекскими диспетчерами и т. д. В любом случае, Абдул Гани Барадар по итогам переговоров с Камиловым и Иргашевым написал в Twitter: «У Кабула есть право на воду из Амударьи в соответствии с международными нормами и с полным учетом привилегий и прав Афганистана». Ташкенту предстоит теперь пересмотр своих замечательных планов.
Ю. Черногаев, редакция ФНЕ
Материалы авторов являются собственностью ФНЕ, при полном или частичном использовании ссылка на сайт Fоundeh.org обязательна
НАСЛЕДИЕ ЕВРАЗИИ 